Хайфон — морская цитадель

М. Ильинский

В 1874 г. в устье медленной Сонг Кам, что означает в переводе на русский «Запретная река», на месте небольших селений, жители которых издавна славились искусством мореходов, возник город. Французские миссионеры, пришедшие на берега Тонкинского залива, облюбовали этот район, оценив его важное военно-экономическое значение на морских дорогах Юго-Восточной Азии.

Город в устье Запретной реки, получивший название Хайфон, скоро стал теми морскими воротами, через которые в Индокитай устремились воинские части колонизаторов, а в их обозе — плантаторы, промышленники, торговцы каучуком, опиумом, чаем, кофе, рисом, тропическими фруктами, а несколько позже углем и золотом.

К началу XX в. Хайфон насчитывал уже свыше 40 тыс. жителей. Наряду с утопающими в зелени двухэтажными виллами, как и во всяком портовом колониальном городе, возникали притоны, ночные кабаре, казино с их сомнительными посетителями. Августовская революция 1945 г., а затем девятилетняя освободительная война вьетнамского народа вымели из Хайфона весь этот колониальный сброд. В мае 1955 г последние солдаты из французского экспедиционного корпуса покинули землю ДРВ через Хайфонский порт.

С тех пор новая жизнь пришла на землю Хайфона. Еще при колонизаторах в городе сложилось сильное ядро рабочего класса, руководимого Коммунистической партией Индокитая. Хайфон — это город больших революционных традиций. И его люди — портовики, рабочие небольших перерабатывающих заводов и фабрик, десятков ремонтных мастерских стали той силой, которая под руководством партии вьетнамских коммунистов взяла на себя основную тяжесть организационно-хозяйственной деятельности.

Но недолгими были годы мира во Вьетнаме. С августа 1964 г. небо над Хайфоном стало военным. Американские агрессоры, развязав воздушную войну против ДРВ, считали Хайфон — этот жизненно важный центр первого социалистического государства в Индокитае — одним из основных объектов варварских бомбардировок.

Мирное население города было срочно эвакуировано. В городе оставались лишь те, кто был непосредственно связан с работой порта, складов, некоторых промышленных предприятий, которые было невозможно эвакуировать или они были крайне необходимы для обеспечения нужд остающегося населения, отрядов самообороны, частей, защищающих Хайфон: Из 230 тыс. населения довоенного Хайфона в городе оставалось лишь около 60 тыс. человек.

Я приехал в Хайфон, когда город уже принял свой суровый, подчиненный фронтовой дисциплине облик, когда сирены воздушной тревоги десятки раз в сутки выли над портом.

Я помню Хайфон тех лет. И теперь, перелистывая. Я свои военные дневники, ясно представляю тo, что тогда пережил Хайфон. Вот некоторые из записей:

«Март 1967 г. Уже более шестидесяти кварталов подверглось бомбардировкам. Разбитые этажи районной больницы. Кидонг. Сожженный до тла дом отдыха рабочих в бывшем монастыре Святого Жозефа. Улица Донгхай. В развалинах небольшой языческий храм. Квартал Мелинь. Груды щебня, черепицы, битый кирпич — там, где несколько дней назад были дома. Пожилая женщина Чан Тхи Вок с белой повязкой в волосах — в знак траура по погибшим. Убит рабочий Нгуен Тхай Ниен. Он собирался идти на завод, но взрыв ракеты остановил его жизнь. Четверо детей потеряли отца...»

«Апрель, 1967 г. Небольшой католический хуторок Биньхай. Здесь американские бомбы снесли более ста домов. А поздним вечером 20 апреля я был свидетелем, как люди Биньхай, едва затушив пожарища, шли на избирательный участок, где состоялось собрание, посвященное выборам в народные районные советы...»

Я не случайно перелистываю хайфонские блокноты марта — апреля 1967 г. Именно тогда американская военщина приступила к первому этапу бомбардировок Хайфона, этапу, закодированному под названием «Гром». В Пентагоне в то время дебатировались различные планы «нейтрализации» Хайфонского порта: предлагалось бомбить причалы, затопить одно или несколько судов в узком фарватере реки Кам, чтобы не допустить заход в порт других океанских лайнеров — в первую очередь из социалистических стран, минировать подходы к порту в Тонкинском заливе, бомбить дороги вокруг Хайфона и главным образом дорогу № 5, соединяющую город-порт с Ханоем. Но мужество морской цитадели ДРВ не было сломлено. Продолжал работу порт, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, обеспечивая вывоз из города товаров, оборудования, столь необходимого борющейся стране.

В один из последних своих приездов в Хайфон я встретил на одном из причалов порта своих старых знакомых — помощника директора порта Фам Хонг Дыка и заведующего административным отделом Нгуен Тхань Миня. Дык в пятидесятых годах учился у советских специалистов. Затем был лоцманом, проводил по довольно узкому хайфонскому фарватеру океанские лайнеры. Вышагивая вместе со мной по причалу, он рассказывает о работе порта:

— Под флагами более чем десяти стран заходят в наш порт суда. Главным образом это советские корабли Владивостокского и Черноморского пароходств. Мы восхищаемся мужеством советских моряков. Трудно сказать, сколько подвигов совершили они за эти военные годы, преодолевая тысячи миль, несмотря на бури и океанские ветры. Агрессоры, пытаясь блокировать Хайфонский порт, совершали систематические облеты всех советских судов.

Но корабли с флагом СССР продолжали неиз менно идти к Хайфону.

— Каждый год, — продолжал Дык, — Хайфонский порт получает новое оборудование из Советского Союза. При помощи советских специалистов ведется расширение порта: построен, как говорят на морском языке, сплошной причал Сейчас на причалах Хайфонского порта одновременно работает 50 кранов, ведется ежедневная разгрузка 10—12 судов.

Мы останавливаемся с Дыком у советского корабля «Солнечногорск»

— Солнечный корабль, — улыбается Дык. — Люди ждут солнца, любят солнце. Советские пароходы везут товары, которые равноценны для Вьетнама солнечному свету.

И снова передо мной скупые строки дневника: «Январь, 1968. Начался последний этап бомбардировок авиацией США Хайфона. Этот этап Пентагон нарек ударом «Огненного моря»... Массированным бомбардировкам подвергалась территория Хайфонского порта, было обстреляно советское судно «Переславль-Залесский», жилые районы города, его предместья Анхай, Тиенланг. От моста Нгу до городской почты, от музея Революции до бульвара Дьенбьенфу — на территорию, равную примерно квадратному километру, — агрессоры сбросили 20 контейнеров с шариковыми бомбами. В тенистом квартале Хангбанг, где любят прогуливаться хай-фонцы, десятки раз рвались ракеты».

Но город продолжал жить, работать, сражаться. Свыше 100 самолетов США были сбиты над Хайфоном. Вплоть до 31 марта 1968 г., когда агрессоры, убедившись в тщетности попыток расправиться с северными районами ДРВ, пошли на так называемое ограничение зоны бомбардировок по 20-й параллели, на Хайфон было совершено более 340 налетов. И снова город выстоял, победил.

Апрель, 1968. То обгоняя колонну грузовиков, то резко тормозя у шлагбаумов с надписями: «Объезд. Ремонтируется дорога», мой «газик» в который уже раз за эти годы мчится к Хайфону. Казалось бы, что нового могут рассказать десятки раз проезженные НО км дороги № 5. Пожалуй, я знаю здесь каждую воронку на асфальтовом полотне, каждое разбитое селение вдоль дороги.

Но теперь мне кажется, что я вижу дорогу № 5 впервые, — я еду по ней при дневном свете — уже несколько дней эта дорога не подвергалась бомбардировкам. Перед глазами — зеленое море рисовых полей, вдали — горбатые спины гор, на реке Кам — треугольники парусных шаланд. Бульдозеры и грузовики со строительными материалами встречаются на дороге через каждые 100—200 м.

— Через одну-другую неделю мы сделаем дорогу такой, какой она была до начала налетов, — говорил мне в районе хайзыонгского моста рабочий Ланг.

Но вот и Хайфон. Перед въездом в город уже восстановили переправу. Здесь, неподалеку от цементного завода, в течение 1967—1968 гг. бомбежки были самыми ожесточенными. А сейчас в нескольких сотнях метров от дороги равномерно стучит колесами видавший виды, окрашенный в зеленый с прожилками маскировочный цвет железнодорожный состав. В порту неугомонно скрипят подъемные краны. На улицах многолюдно. Таким я не видел Хайфона долгие годы.

Все-таки быстро меняется облик фронтовых городов в мирное время, когда сбрасывается светомаскировка, на местах недавних позиций зенитных и ракетных батарей разбиваются скверы и цветники, полным ходом идут восстановительные работы.

Хайфонский район Анзыонг во время воздушной войны США против ДРВ считался, пожалуй, одним из самых опасных. Здесь подходит к Хайфону дорога № 5, здесь расположен крупнейший в стране цементный завод, дававший в 1964 г. 600 тыс. т высокосортного цемента. Изрешеченный бомбами и ракетами, он так и не был выведен из строя агрессорами. В 1971 г. рабочие хайфонского цементного уже сумели добиться полной проектной мощности оборудования, а на некоторых агрегатах даже превысили ее.

В каком районе Хайфона, на каком предприятии города вы ни побываете, повсюду вас буквально поразит тот трудовой подъем, с которым работают люди Хайфона.

— Мы сделаем все, чтобы в городе не осталось и следов войны, кроме... обломков американских самолетов, которые мы оставим на площадке перед входом в городской музей Революции как свидетельство агрессии США и несгибаемого мужества нашего народа, — говорил мне заместитель председателя административного комитета Хайфона.

В Хайфонском порту, на механическом заводе «Киен тхиет», производящем токарные станки и насосы для сельскохозяйственных кооперативов, на фабрике эмалированной посуды, в крупнейшем хайфонском госпитале, носящем имя вьетнамско-чехословацкой дружбы, в магази яах, на предприятиях общественного питания вы всегда прочитаете плакаты, которые призывают: «Сделаем наш город еще более прекрасным, чем прежде».

... По бульвару Чан Фу идут юноша и девушка. Им, видимо, едва по восемнадцати лет. Вся их жизнь прошла в новом Хайфоне. Они улыбаются, о чем-то ласково говорят друг с другом. Девушка игриво размахивает конусообразной соломенной шляпой «нон». Я видел тысячи ее сверстниц, сменивших «нон» на суровые стальные каски.

... Весной 1972 г. территория ДРВ, в том числе Хайфон, снова подверглась бомбардировкам американской авиации. Город снова испытал тяжелые дни...